Дятел клавиатуры.
Заявка от ~Аяра~.
Эрик/Алан, AU (можно относительно всего мюзикла в принципе). Эрик-таки собирает тысячу душ, но... Но оказывается, что этот способ лечения - и правда миф, и Алана спасти невозможно.
Я не уверен, что угадал настроение и обстановку фанфика, но... что получилось, то получилось. Вдохновение пришло внезапно и оформилось за два часа. Тапки можешь не кидать, я и так все-все-все-все знаю про свое творчество и его убогость. Особенно в ангстах. Рейтинга нет. Флафф есть. Другие персонажи есть. Смерть персонажа тоже есть. ООС присутствует. Бред тоже. Вычитку не делал, так как только что закончил.
Тысяча и одна душа.
1.532 слова
читать дальшеЭрик сидел на стуле, рядом с кроватью, опустив голову, внимательно изучая бесчисленные ссадины на запястьях. Чтобы не закричать от бессилия, чтобы волком не взвыть от отчаяния, мужчина пытался отвлечь себя от этого, причем далеко не самым лучшим способом, разительно отдающий наклонностями начинающего мазохиста. Каждый раз, когда возникало желание закричать, он с силой ударял цепочкой по запястью. По идее от этого должно быть только хуже, но Эрику это немного помогало справиться с некоторыми переживаниями. На кровати лежал Алан, тяжело дыша, и, то и дело, вскрикивая от резкой боли, которая пронзала его тело. Сильнейший приступ закончился всего несколько минут назад. Эрик все это время был с ним. Он поклялся быть с ним всегда, и ни за что не бросать в трудную минуту. Он будет с ним до самого конца. А тот самый конец лишь неумолимо приближался. В последние несколько месяцев болезнь начала быстро и успешно прогрессировать. Приступы преследовали Алана, настигая в самый неподходящий момент. А на прошлой неделе приступы повторялись каждый день, один тяжелее другого. У Эрика опускались руки. Он не мог помочь ему именно сейчас, именно в эту минуту. У него было недостаточное количество душ. На прошлой неделе не хватило всего каких-то десяти душ. Всего десять невинных душ, и Алана можно было спасти уже тогда. И сейчас не было бы так паршиво на душе. А Алан, будто издеваясь, лишь смеялся и отшучивался на тему собственной смерти. Он просто смерился с этим и принимал приступы как должное, как будто, так и должно было быть всегда. Эрик поражался смелости этого хрупкого создания, но вместе с тем, его ужасно бесило его отношение к болезни. Неужели он понимает, что без него, жизнь Слингби просто потеряет смысл? Хамфриз для него – все. И он нужен Эрику как воздух.
Слингби недовольно поморщился, от легкой боли в груди. Девятьсот девяносто девять белых, невинных душ вихрем крутились в его груди, яростно желая вырваться наружу и найти свой покой. Алан снова сдавленно простонал, сворачиваясь калачиком на кровати. Эрик смерил его мягким сочувствующим взглядом. Жнец погладил Хамфриза по голове, перебирая шелковые русые пряди, прикоснулся губами к его холодной щеке и прошептал на ухо три банальных, но обнадеживающих и волшебных слова. «Все будет хорошо».
Эрик не мог отойти от него ни на шаг. Не мог покинуть ни на секунду. А ведь осталась всего одна душа. Тысяча душ излечит Алана, и он больше никогда не вспомнит о своей болезни. Пускай он возненавидит Эрика лютой ненавистью, но только так можно излечить его от шипа смерти. В книгах не было сказано, верен ли этот способ на все сто процентов, но Слингби цеплялся за любую соломинку, за любую призрачную надежду на то, что его малыш когда-нибудь будет по-настоящему счастлив. Он должен подождать всего пару дней. И тогда он сможет ненадолго покинуть Алана и собрать ту самую последнюю душу. Эрик, зажмурившись, аккуратно сжал в руке хрупкую ладонь Хамфриза.
- Я обязательно тебя вылечу. Обязательно. – Произнес Эрик, буквально в пустоту. Это не обещание, нет. Это молитва.
Прошло три дня. Хотя, лично для Эрика эти дни превратились в вечность. У него не выдалось ни единой свободной минутки. Все это время он провел у кровати Алана, не спуская с него глаз. Приступ отступил, и юному жнецу становилось легче. Немного, но легче. А на третий день Алан потащил Эрика на работу, буквально за шкирку. Хотя, в департаменте уже давно привыкли к тому, что если на работе нет Алана, то в этот же день не стоит надеяться на чудесное появление Эрика, и Уильям не сильно ругался по этому поводу. Особенно в последние два месяца, когда приступы настигали Алана едва ли не каждый день.
- Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы! – яростно выпалил юный жнец, таща Эрика на работу и активно отказываясь сидеть дома. Он никогда не хотел особого к себе отношения. Он такой же, как и все. Он такой же, как и прежде. Сильный, решительный, стойкий. И никакая болезнь не может сломить его дух, пока рядом с ним находится дорогой ему человек. И Эрик нужен Алану как воздух.
Эрик готов был разгромить весь кабинет начальника, оставив от него одни лишь щепки. А спокойная физиономия Уильяма вызывала лишь отвращение к нему как к личности. Да какое право они имеют посылать Алана одного на задания, зная, в каком он состоянии сейчас!
- Это не моя прихоть, диспетчер Слингби. – Отрезал Уильям, привычным жестом поправляя очки на носу, и отводя взгляд в сторону. Он все прекрасно понимал, но ничего поделать с этим не мог, кроме…
- Тогда я отправлюсь вместе с ним и буду помогать! – произнес Слингби, активно борясь с желанием стукнуть по столу начальника, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, только для того, чтобы разбудить в этой машине хоть какие-то элементарные эмоции. Нет, Уильям ничего не понимает. Он не понимает, что в любой момент Алан может умереть. Ему и дела до этого нет никакого. Эрик не просто просил начальника об одолжении, нет. Он констатировал факт.
- Как будто, если я Вам запрещу, Вы меня послушаете.
- Конечно, не послушаю.
- Отправляйтесь уже. И чтоб через пять минут я и близко не видел Вас в департаменте. – Пробормотал Уильям, поднимаясь со стула и отходя к приоткрытому окну, обратив свой взор на однообразный пейзаж за окном. Светило солнце, но на небосклоне виднелись черные грозовые тучи. – Будьте осторожны.
Но Эрик уже его не слышал, он сломя голову бежал по коридорам здания.
Эрик надеялся, что сегодня ему наконец удастся заполучить последнюю душу. Вместе с Аланом они стояли в узком переулке между домами, пристально наблюдая за людьми на одной из самых оживленных улиц города. Самое удачное место для охоты. Нужно было лишь выбрать нужный момент. А задание, на которое их послали, сильно усложняло ситуацию. До смерти одной юной особы оставалось всего несколько минут. Всего через несколько минут на улице появится человек с ножом и публично зарежет первую, попавшуюся на глаза девушку. Жертва этого происшествия – всего одна. Но никто не может предугадать всего, что может случиться.
Эрик, нервно поглядывая на часы, лишь томно вздохнул. Время, как будто в тысячу раз замедлило свой ход и тянулось просто до неприличия долго, потешаясь над двумя жнецами. Алан лишь усмехался, наблюдая за своим напарником. Эрик всегда был немного нетерпеливым, и его нетерпеливость выглядела до ужаса забавно.
- Ну, потерпи ты еще минуту. – Отозвался Хамфриз, сдерживая смешок. Слингби смерил его многозначительным взором, в котором отражались все его эмоции. Сочувствие, боль, горечь, сожаление, отчаянье и наигранная радость. «У нас с тобой нет и минутки свободной. Нужно действовать сейчас, иначе потом будет уже поздно». Цена мгновения очень высока. Никогда не знаешь, что может случиться в следующую секунду. Жизнь может резко сменить свой окрас с кристально-белого цвета, на иссиня-черный. Алан, который всего несколько секунд назад улыбался и шутил, сейчас резко схватился руками за грудь, роняя собственную косу смерти и опускаясь на колени. Слова застревают в горле, кричать не получается, остается лишь молча страдать, извиваясь, вздрагивая от резкой боли в груди. Шип подобрался вплотную к сердцу, царапая, обжигая этот удивительный механизм. Эрик, понимая, что ждать больше нельзя не секунды, решается на отчаянное действие. Ему не хватает всего одной души. Одной жалкой души. С самого начала он убивал только «подходящих» людей с белыми и невинными душами, считая, что именно они достойны Алана. «Примешь ли ты черную как смоль душу, израненную временем и ужасными поступками? Живи, Алан! Только живи, прошу!»
Из груди Эрика вырываются души, похожие на белые хлопья снега. Девятьсот девяносто девять белых душ невинных людей. И одна душа преступника. Такова цена за его излечение. Души проникают в тело Алана, направляясь прямо к сердцу, заставляя юного жнеца кричать от боли, извиваться, стараясь вырваться из цепкой хватки Эрика.
- Все будет хорошо. Все будет хорошо. Потерпи еще немного!
- Эрик… - Алан поднял взгляд на своего напарника, желая заглянуть тому прямо в глаза. В его ярко-зеленые глаза, в которых всегда отражалась радость. Сейчас они потухли, ровно, как и радость в его глазах. Темно-зеленый цвет олицетворял отчаянье и горечь, которые скрылись в его душе. В черной как смоль душе. Но больше Алан не смог сказать ни слова. Новая волна боли накрыла его с головой, заставляя буквально согнуться пополам, искусав в кровь губы.
Приступ не отступал, а лишь набирал силу. Шип медленно врезался в сердце, лишая Хамфриза жизни. Медленно, мучительно, больно. Это потому что не хватает лишь одной души, думалось Эрику. Спустя мгновение возле груди Алана закружился черный шарик, совершенно не похожий на те самые белые души, которые напоминали хлопья снега.
- Все будет хорошо, Алан. – Эрик обнял Хамфриза, в последний раз прикасаясь губами к холодной щеке юноши и шепча на ухо – Живи, Алан. Только живи, прошу тебя…
Дверь с размахом открылась, едва ли не срываясь с петель. На пороге лавки Гробовщика стоял взлохмаченный и разъяренный Уильям.
- Легендарный, почему вы не сказали диспетчеру Слингби, что излечить Шип Смерти – невозможно, и даже тысячи душ не могли бы помочь ему!? – отчеканил Уильям, проходя вглубь лавки Легендарного жнеца. Сегодня днем он лишился двух лучших работников отдела и времени на шутки для Гробовщика – просто не было. Сам же Легендарный задумчиво вертел в руках банку с весьма сомнительным содержимым. Минут пять он молчал, словно обдумывая ответ на вопрос Уилла. Но потом, лишь тихо вздохнул и вполне серьезно произнес:
- Надежда – это то, что поддерживает жизнь в отчаявшихся душах. Даже маленький лучик надежды может сохранить жизнь многим душам. Вам ли этого не знать, мистер начальник департамента?
Спирс с силой сжал рукоять своей косы смерти и покинул лавку Гробовщика. Наконец-то у Эрика получилось выдавить из начальника хоть какие-то эмоции.
Эрик/Алан, AU (можно относительно всего мюзикла в принципе). Эрик-таки собирает тысячу душ, но... Но оказывается, что этот способ лечения - и правда миф, и Алана спасти невозможно.
Я не уверен, что угадал настроение и обстановку фанфика, но... что получилось, то получилось. Вдохновение пришло внезапно и оформилось за два часа. Тапки можешь не кидать, я и так все-все-все-все знаю про свое творчество и его убогость. Особенно в ангстах. Рейтинга нет. Флафф есть. Другие персонажи есть. Смерть персонажа тоже есть. ООС присутствует. Бред тоже. Вычитку не делал, так как только что закончил.
Тысяча и одна душа.
1.532 слова
читать дальшеЭрик сидел на стуле, рядом с кроватью, опустив голову, внимательно изучая бесчисленные ссадины на запястьях. Чтобы не закричать от бессилия, чтобы волком не взвыть от отчаяния, мужчина пытался отвлечь себя от этого, причем далеко не самым лучшим способом, разительно отдающий наклонностями начинающего мазохиста. Каждый раз, когда возникало желание закричать, он с силой ударял цепочкой по запястью. По идее от этого должно быть только хуже, но Эрику это немного помогало справиться с некоторыми переживаниями. На кровати лежал Алан, тяжело дыша, и, то и дело, вскрикивая от резкой боли, которая пронзала его тело. Сильнейший приступ закончился всего несколько минут назад. Эрик все это время был с ним. Он поклялся быть с ним всегда, и ни за что не бросать в трудную минуту. Он будет с ним до самого конца. А тот самый конец лишь неумолимо приближался. В последние несколько месяцев болезнь начала быстро и успешно прогрессировать. Приступы преследовали Алана, настигая в самый неподходящий момент. А на прошлой неделе приступы повторялись каждый день, один тяжелее другого. У Эрика опускались руки. Он не мог помочь ему именно сейчас, именно в эту минуту. У него было недостаточное количество душ. На прошлой неделе не хватило всего каких-то десяти душ. Всего десять невинных душ, и Алана можно было спасти уже тогда. И сейчас не было бы так паршиво на душе. А Алан, будто издеваясь, лишь смеялся и отшучивался на тему собственной смерти. Он просто смерился с этим и принимал приступы как должное, как будто, так и должно было быть всегда. Эрик поражался смелости этого хрупкого создания, но вместе с тем, его ужасно бесило его отношение к болезни. Неужели он понимает, что без него, жизнь Слингби просто потеряет смысл? Хамфриз для него – все. И он нужен Эрику как воздух.
Слингби недовольно поморщился, от легкой боли в груди. Девятьсот девяносто девять белых, невинных душ вихрем крутились в его груди, яростно желая вырваться наружу и найти свой покой. Алан снова сдавленно простонал, сворачиваясь калачиком на кровати. Эрик смерил его мягким сочувствующим взглядом. Жнец погладил Хамфриза по голове, перебирая шелковые русые пряди, прикоснулся губами к его холодной щеке и прошептал на ухо три банальных, но обнадеживающих и волшебных слова. «Все будет хорошо».
Эрик не мог отойти от него ни на шаг. Не мог покинуть ни на секунду. А ведь осталась всего одна душа. Тысяча душ излечит Алана, и он больше никогда не вспомнит о своей болезни. Пускай он возненавидит Эрика лютой ненавистью, но только так можно излечить его от шипа смерти. В книгах не было сказано, верен ли этот способ на все сто процентов, но Слингби цеплялся за любую соломинку, за любую призрачную надежду на то, что его малыш когда-нибудь будет по-настоящему счастлив. Он должен подождать всего пару дней. И тогда он сможет ненадолго покинуть Алана и собрать ту самую последнюю душу. Эрик, зажмурившись, аккуратно сжал в руке хрупкую ладонь Хамфриза.
- Я обязательно тебя вылечу. Обязательно. – Произнес Эрик, буквально в пустоту. Это не обещание, нет. Это молитва.
Прошло три дня. Хотя, лично для Эрика эти дни превратились в вечность. У него не выдалось ни единой свободной минутки. Все это время он провел у кровати Алана, не спуская с него глаз. Приступ отступил, и юному жнецу становилось легче. Немного, но легче. А на третий день Алан потащил Эрика на работу, буквально за шкирку. Хотя, в департаменте уже давно привыкли к тому, что если на работе нет Алана, то в этот же день не стоит надеяться на чудесное появление Эрика, и Уильям не сильно ругался по этому поводу. Особенно в последние два месяца, когда приступы настигали Алана едва ли не каждый день.
- Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы! – яростно выпалил юный жнец, таща Эрика на работу и активно отказываясь сидеть дома. Он никогда не хотел особого к себе отношения. Он такой же, как и все. Он такой же, как и прежде. Сильный, решительный, стойкий. И никакая болезнь не может сломить его дух, пока рядом с ним находится дорогой ему человек. И Эрик нужен Алану как воздух.
Эрик готов был разгромить весь кабинет начальника, оставив от него одни лишь щепки. А спокойная физиономия Уильяма вызывала лишь отвращение к нему как к личности. Да какое право они имеют посылать Алана одного на задания, зная, в каком он состоянии сейчас!
- Это не моя прихоть, диспетчер Слингби. – Отрезал Уильям, привычным жестом поправляя очки на носу, и отводя взгляд в сторону. Он все прекрасно понимал, но ничего поделать с этим не мог, кроме…
- Тогда я отправлюсь вместе с ним и буду помогать! – произнес Слингби, активно борясь с желанием стукнуть по столу начальника, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, только для того, чтобы разбудить в этой машине хоть какие-то элементарные эмоции. Нет, Уильям ничего не понимает. Он не понимает, что в любой момент Алан может умереть. Ему и дела до этого нет никакого. Эрик не просто просил начальника об одолжении, нет. Он констатировал факт.
- Как будто, если я Вам запрещу, Вы меня послушаете.
- Конечно, не послушаю.
- Отправляйтесь уже. И чтоб через пять минут я и близко не видел Вас в департаменте. – Пробормотал Уильям, поднимаясь со стула и отходя к приоткрытому окну, обратив свой взор на однообразный пейзаж за окном. Светило солнце, но на небосклоне виднелись черные грозовые тучи. – Будьте осторожны.
Но Эрик уже его не слышал, он сломя голову бежал по коридорам здания.
Эрик надеялся, что сегодня ему наконец удастся заполучить последнюю душу. Вместе с Аланом они стояли в узком переулке между домами, пристально наблюдая за людьми на одной из самых оживленных улиц города. Самое удачное место для охоты. Нужно было лишь выбрать нужный момент. А задание, на которое их послали, сильно усложняло ситуацию. До смерти одной юной особы оставалось всего несколько минут. Всего через несколько минут на улице появится человек с ножом и публично зарежет первую, попавшуюся на глаза девушку. Жертва этого происшествия – всего одна. Но никто не может предугадать всего, что может случиться.
Эрик, нервно поглядывая на часы, лишь томно вздохнул. Время, как будто в тысячу раз замедлило свой ход и тянулось просто до неприличия долго, потешаясь над двумя жнецами. Алан лишь усмехался, наблюдая за своим напарником. Эрик всегда был немного нетерпеливым, и его нетерпеливость выглядела до ужаса забавно.
- Ну, потерпи ты еще минуту. – Отозвался Хамфриз, сдерживая смешок. Слингби смерил его многозначительным взором, в котором отражались все его эмоции. Сочувствие, боль, горечь, сожаление, отчаянье и наигранная радость. «У нас с тобой нет и минутки свободной. Нужно действовать сейчас, иначе потом будет уже поздно». Цена мгновения очень высока. Никогда не знаешь, что может случиться в следующую секунду. Жизнь может резко сменить свой окрас с кристально-белого цвета, на иссиня-черный. Алан, который всего несколько секунд назад улыбался и шутил, сейчас резко схватился руками за грудь, роняя собственную косу смерти и опускаясь на колени. Слова застревают в горле, кричать не получается, остается лишь молча страдать, извиваясь, вздрагивая от резкой боли в груди. Шип подобрался вплотную к сердцу, царапая, обжигая этот удивительный механизм. Эрик, понимая, что ждать больше нельзя не секунды, решается на отчаянное действие. Ему не хватает всего одной души. Одной жалкой души. С самого начала он убивал только «подходящих» людей с белыми и невинными душами, считая, что именно они достойны Алана. «Примешь ли ты черную как смоль душу, израненную временем и ужасными поступками? Живи, Алан! Только живи, прошу!»
Из груди Эрика вырываются души, похожие на белые хлопья снега. Девятьсот девяносто девять белых душ невинных людей. И одна душа преступника. Такова цена за его излечение. Души проникают в тело Алана, направляясь прямо к сердцу, заставляя юного жнеца кричать от боли, извиваться, стараясь вырваться из цепкой хватки Эрика.
- Все будет хорошо. Все будет хорошо. Потерпи еще немного!
- Эрик… - Алан поднял взгляд на своего напарника, желая заглянуть тому прямо в глаза. В его ярко-зеленые глаза, в которых всегда отражалась радость. Сейчас они потухли, ровно, как и радость в его глазах. Темно-зеленый цвет олицетворял отчаянье и горечь, которые скрылись в его душе. В черной как смоль душе. Но больше Алан не смог сказать ни слова. Новая волна боли накрыла его с головой, заставляя буквально согнуться пополам, искусав в кровь губы.
Приступ не отступал, а лишь набирал силу. Шип медленно врезался в сердце, лишая Хамфриза жизни. Медленно, мучительно, больно. Это потому что не хватает лишь одной души, думалось Эрику. Спустя мгновение возле груди Алана закружился черный шарик, совершенно не похожий на те самые белые души, которые напоминали хлопья снега.
- Все будет хорошо, Алан. – Эрик обнял Хамфриза, в последний раз прикасаясь губами к холодной щеке юноши и шепча на ухо – Живи, Алан. Только живи, прошу тебя…
Дверь с размахом открылась, едва ли не срываясь с петель. На пороге лавки Гробовщика стоял взлохмаченный и разъяренный Уильям.
- Легендарный, почему вы не сказали диспетчеру Слингби, что излечить Шип Смерти – невозможно, и даже тысячи душ не могли бы помочь ему!? – отчеканил Уильям, проходя вглубь лавки Легендарного жнеца. Сегодня днем он лишился двух лучших работников отдела и времени на шутки для Гробовщика – просто не было. Сам же Легендарный задумчиво вертел в руках банку с весьма сомнительным содержимым. Минут пять он молчал, словно обдумывая ответ на вопрос Уилла. Но потом, лишь тихо вздохнул и вполне серьезно произнес:
- Надежда – это то, что поддерживает жизнь в отчаявшихся душах. Даже маленький лучик надежды может сохранить жизнь многим душам. Вам ли этого не знать, мистер начальник департамента?
Спирс с силой сжал рукоять своей косы смерти и покинул лавку Гробовщика. Наконец-то у Эрика получилось выдавить из начальника хоть какие-то эмоции.
@музыка: the GazettE - PLEDGE
@настроение:
@темы: миниатюра, помешательство, творчество, впечатление, яой, Эрик Слингби, Алан Хамфриз, маразм, бред, фанфикшн
-
-
19.05.2011 в 18:59спасибо.
комок эмоций,незнаю даже что и сказать.
понравилось,очень.
-
-
19.05.2011 в 20:21Очень рад, что понравилось. Старался как мог, чтобы выжать рамки ангста)
-
-
19.05.2011 в 22:06-
-
20.05.2011 в 18:11наверное.)Если только это не критика)-
-
21.05.2011 в 10:39Не,критика - это не ко мне. как правило,если мне не нравится,я просто прохожу мимо)
-
-
25.05.2011 в 08:38Как раз именно то, чего и хотелось.
И конец такой... Сильный и жесткий.
Хотя, имхо, на Спирса немного иной взгляд, потому было чуть странно...
Но все равно безумно понравилось.
Спасибо за такой подарок **
-
-
25.05.2011 в 15:02*как камень с души* Очень рад, что тебе понравилось. Не думал что смогу угодить ^_^'
Я отчаянно верю в эмоционального Спирса. Мой маленький грех
И снова не за что ^_^ Такому человеку приятно делать подарки же ш)
-
-
26.05.2011 в 08:36Я отчаянно верю в эмоционального Спирса. Мой маленький грех
Не, я тоже верю) Просто у тебя он как-то... суров оО"
И снова не за что ^_^ Такому человеку приятно делать подарки же ш)
Ой...
*уташшила в норку*